Семейные саги — жанр на любителя. Существует успешные сериалы “Аббатство Даунтон” и “Бриджертоны”. Но попробовать запихнуть историю одной семьи в полнометражный фильм — рискованно. Слишком тяжеловесно, да и вероятность утомить зрителя — колоссальная.
Исходя из личного опыта, я знаю, что масштабные, монументальные произведения искусства пугают. Неважно, это “Улисс” Джеймса Джойса или цикл романов Уильяма Фолкнера о несуществующем округе Йокнапатофа.
“Гибель богов” Лукино Висконти попадает в эту категорию, хоть к семейной саге фильм имеет опосредованное отношение. Мне понадобилось три попытки, чтобы пробиться сквозь скучные лично для меня первые двадцать минут. А дальше дело пошло само собой.
Это огромный, насыщенный, абсолютно лишенный развлекательности фильм, требующий от зрителя внимания и участия. Без внимания и участия он просто скучный и тягучий. И хотя, с одной стороны, мы не знаем, что имел в виду режиссер, с другой — он приложил максимум усилий, чтобы объяснить, почему все случилось так, как случилось.
Прежде всего это прекрасно поставленный и не менее прекрасно сыгранный фильм. История по-своему хороша, хоть и нельзя назвать ее оригинальной. Актеры органично вжились в роли, особенно мощно сыграл Хельмут Бергер. За эту роль он был номинирован на “Золотой глобус” (“Лучший дебют актера”), однако уступил Джону Войту (“Полуночный ковбой”). Я смотрел оба фильма и ничего не имею против Войта, но искренне не понимаю, как и почему награда досталась ему, а не Бергеру. Роль последнего в “Гибели богов” несоизмеримо сложнее и при этом исполнена с пугающим мастерством.
Мастерство режиссера показательно в работе с массовыми сценами. Если их удается сделать максимально правдоподобными, то это о многом говорит. В хорошо сделанных сценах с массовкой, где в кадре одновременно взаимодействуют десятки актеров, проявляется одна из черт магии кино — начинаешь верить в происходящее, становишься участником, а не просто зрителем. В “Гибели богов” это присутствует. Статисты перестают быть статистами, которые нужны в кадре для “массы”; они – “люди”, пусть и наделенные меньшей индивидуальностью, чем главные герои.
Висконти часто использует долгие планы с периодической фиксацией на лицах — это позволяет считать эмоции героев и персонажей. Необязательно быть психологом, чтобы понять простейшие чувства. Понимание того, насколько на самом деле сложны эти вроде бы обычные, рядовые сцены, вызывает вольное или невольное восхищение.
Идея совращения мне кажется здесь центральной. Не важно, идет ли речь о совращении малолетней девочки (которая показана намеками и лишена эксплуатации) или о последовательном совращении членов семьи Эссенбек властью. Извратить можно что угодно: секс, семейные отношения, бизнес. Чрезмерность в сочетании с категоричностью способны уничтожить все, что стоит на их пути.
Другая важная тема – эволюция зла. От неприметного и никчемного, до абсолютного и беспрекословного. Такого зла, на фоне которого все прочее зло покажется незначительным и глупым.
Звучит все простенько, но Висконти приложил усилия, поставив это таким образом, что получилось одновременно и жизненно, и гротескно.
