by Daniel D’Addario в переводе Антона Фролова
Один актер в двух ролях – один из самых показательных маневров, использующихся сегодня. Простые технические аспекты: один актер в кадре в двух ролях или умелый монтаж, чтобы обмануть разум, – уже привычны. (Когда Дэвид Финчер снял Арми Хаммера, играющего близнецов Винклвоссов в “Социальной сети”, это было похоже на попытку раскрыть возможности режиссера). И, кроме того, это раскрывает актеров по максимуму, допуская больше вариантов для самовыражения – от Николаса Кейджа в “Адаптации” до Джеймса Франко в “Двойке”, да, Линдси Лохан в “Ловушке для родителей” – исполнители подчеркивают разницу в сдвоённых образах. Все эти актеры извлекли выгоду из шанса создать отличающихся друг от друга персонажей, у которых незначительные физические отличия.
Работы Марка Руффало в сериале “I Know This Much Is True” (“Я знаю, что это правда”) продолжают эту традицию, это не показуха, а упор на актёрское мастерство. Руффало, исполняющий роль близнецов Доминика и Томаса Бердсей, работает с благоприятным материалом. Сценарий, основанный на романе Уолли Лэмба, помещает Доминика, относительно спокойного парня, в вечный противовес Томасу. С последним мы впервые встречаемся, когда тот отрубает себе руку в публичной библиотеке. Это ритуальное жертвоприношение, который по мнению Томаса, положит конец первой войне в Персидском заливе, а также помогает зрителю отличать двух братьев с тремя руками на двоих. Но когда мы видим Доминика у постели Томаса в больнице, обнаруживаются общие черты. Доминик, присоединяясь к просьбе Томаса к врачам не пытаться пришить отрубленную руку, несет в себе невосполнимую печаль, которая, похоже, граничит с упоительным разочарованием Томаса. Оба брата несут бремя мира; Руффало, в двух ролях, показывает, как братья несут его по-разному, даже когда актер выделяет, что они разделяют проблемы между собой.
Первоманс Руффало вытягивает сериал. Это шоу для двух персонажей с мерцающими героями второго плана. Доминик заботится о Томасе, брате, который постоянно нуждается во внимание, но редко способный на ответную реакцию. Доминик рассказывает события из жизни: по памяти, он исследует крах брака (с бывшей женой Дессой, которую сыграла Кэтрин Хан, как всегда, яркая и стервозная) после внезапной смерти их дочери. Далее он углубляется в изучение событий в семье, начиная с недавнего, когда мать (Мелисса Лео) заболела и скончалась от рака, до более удаленных людей. Доминик нанимает переводчика (Джульетту Льюис) для перевода рукописных мемуаров его деда и тем самым узнает о рецидивах с близнецами в родословной.
В такие моменты возникает ощущение, что внимание сериала отдаляется от персонажей Руффало, флэшбеки короткие, но все же выглядят напрасной тратой эфирного времени. Нам не раскрывают персонаж Лео, уделяя больше внимания деду Доминика, который периодически говорит по итальянски и зритель вынужден читать субтитры. Спорно, что отсутствие матери близнецов так же впечатляет, как и ее присутствие, но практический эффект заключается в том, что нс удерживают от понимания происходящего. Действие соответствует ментальными ритмами тех, кто не в состоянии справиться с тяжелой утратой, это неуравновешенные рассказы, например, длинная сцена с Домиником и Томасом в детстве на неприметной школьной экскурсии, с грубым злоупотребление мимолетных наблюдений.
Сериал, вероятно, слишком реалистичен для того, чтобы исключительно развиваться в разуме Доминика. В подходе к инцидентам жизни, здесь и везде, он отражает мысли человека, запаниковавшего в результате надуманной ситуации. Однако зрители прощают это, особенно когда эпизоды выходят еженедельно, из-за заинтересованности в развитии событий. В итоге в финале дают ответы на вопросы, которые зритель не задавал, надуманы; сквозные линии отношений размыты, и мы доверяем актерскому мастерству намекающие на любовь и горе между Домиником и Дессой.
И это не значит, что сериfл не приносит удовольствия! Ханн, к примеру, показывает, что она – один из лучших актрис современного телевидения, способная создать портрет уставшей женщины без акцентирования. Доминик, впервые за долгое время встретившись с Дессой, говорит ей с иронией: “Забавно, люди постоянно предрекают наше сближение”. Ее плоская фраза “это смешно« сглаживает все эмоций и показывает все противоречия.
Дерек Сиенфрэнс, написал и срежиссировал сериал, не чужой в теме – неослабевающая печаль болезненно сближающая персонажей. В “Валентинке”, в прорывном полнометражном фильме 2010 года, мы переживаем гноящуюся романтику, а затем расставание, через мастерсто Райана Гослинга и Мишель Уильям, став свидетелями невыносимой близости. В 2013 году смерть Гослинга в финале первого акта “Место под соснами” Сиенфрэнс в ритме вальса, добивает, публику тем, что амбиции и слабости персонажа вызывают больше эмоций, чем просто сочувствие.
Этот вид страданий лучше переносится в двухчасовом кино, чем в шести еженедельных эпизодах. Судьбы Доминика и Томаса вывернуты, но мало отображены в действии, а зрителю остается только разделать нарастающую боль. Сеансы терапии, с персонажем, в исполнение Арчи Панджаби, или беседы с социальным работником (Рози О’Доннелл) слабее, чем самокопания Доминика. Ясно, что выпадения из реальности Томасов болезнено; но понимание ситуации Домиником дает более понятный результат. Руффало прекрасно показывает оба состояния, но это не исправляет тот факт – сериал слишком сосредоточен на проблемах двух мужчин и не замечает обстановку вокруг.
“Я знаю, что это правда” наделен элементами для рекомендаций к просмотру. В конце концов, второстепенные роли сделаны с душевностью и решимостью. (О’Доннелл особенно хороша, которая демонстрирует способность передавать человечность, даже через грубость). Сельская местность Коннектикута вписывается в мелодрамы Новой Англии – “Манчестер у моря” или “Остров проклятых” – о перенесения скорби. Там не столько урок, сколько своего рода более релятивистский подход к событиям, чем привычный стоицизм.
Но в конце концов, “Я знаю, что это правда” вызывает не доверие. Доминик пострадал экстравагантнее, чем можно себе представить, и в какой-то момент на это нельзя не обращать внимание – отчасти из-за агонии, а отчасти потому, что это никуда не приводит. Финальные сцены кажутся случайными. Возможно автору не удалось преодолеть расщелину, в которую рухнул сюжет?
Благодаря тому, что Руффало лучший актер второго плана для самого себя – он вдвойне доказывает, почему Доминик продолжает безответно любить Томаса, который не отвечает вазимностью. Руффало – это причина смотреть сериал. Талант Сиенфрэнса не соответствует уровню сериала, “Я знаю, что это правда” всего лишь бенефис Марка Руффало.
Майже людина