…Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Я ниже упоминал о дивном издании, памятнике социалистической утопии, в которой христианство следовало заменить религией некоей классовой общности.
Получивший на КМФКФ приз за лучшую режиссуру «Хотару» Уильяма Лабури можно назвать исследованием другой утопии, также противостоящей религиозным представлениям- грёз о научном прогрессе, преломлённых нашей цифровой эрой.
Вероятно, торжество НТР заставляет нас больше ценить приметы культуры и бытовой уклад минувших эпох- так персонажи «Соляриса», участники космических странствий, живут среди штор, деревянных панелей и книжных полок. В мире, полностью состоящем из образов прошлого, существует и героиня «Хотару», Софи. Учёные недалёкого будущего, оценив её феноменальные мнемотические способности, решают использовать её мозг как уникальный носитель информации. Ознакомив девушку с наивысшими достижениями человечества и красотами мира, её погружают в искусственный сон и отправляют в космос- как сказано, в качестве посланника иным цивилизациям, в действительности же, как можно предположить, из желания спасти сокровищницу человеческого рода за пределами планеты, на которой всё живое однажды может быть истреблено очередным катаклизмом.
При этом возникающие на экране картины (созданные средствами самой примитивной компьютерной графики, что не только подчёркивает их зыбкость, но и указывает на извечное несоответствие копии, в том числе и созданной нашей памятью, оригиналу) представляют собой либо пейзажи, не осквернённые человеческим присутствием, либо произведения классического искусства. Очевидно, составители послания для инопланетных братьев по разуму не сочли современную культуру, не говоря уже о науке, достойной этого канона. Любопытное наблюдение, довольно близкое, как мне представляется, истине- то, чем мы по-настоящему гордимся, то, что по-настоящему дорого нашему сердцу, является либо творениями прошлого, либо нетронутым созданием Господа Бога. Помните, как герой «Великой красоты» говорил о том, что оставил творчество, поскольку не смог найти собственно великой красоты- несмотря на то, что жил в Риме, в квартире с видом на Колизей? Очевидно, он имел ввиду, что в наши дни в Вечном Городе, как и в любом другом месте, красота является достоянием туристов, а никак не художников, бессильных что-либо добавить к сокровищам ушедших времён.
Спящая Софи сохраняет, между тем, способность к общению. Её единственным собеседником, чей голос, благодаря неким хитроумным устройствам, раздаётся в её мозгу (что визуализировано обычным динамиком, который постепенно начинает напоминать зловещий красный глаз робота из «Космической одиссеи»), является некий Бернар, отделённый от неё космической бездной, в чьи служебные обязанности входит наблюдение за состоянием Софи, поддержание её душевного покоя. В жуткие минуты прозрения Софи подозревает, что этот терпеливый, всевидящий Старший Брат, чей ласковый голос столько лет сопровождает её в сновидческих скитаниях по безлюдным ландшафтам и строениям, возможно, давно не существующим, вовсе не человек- а некая машина, возможно, усвоившая навыки и повадки реального Бернара, если таковой действительно существовал.
Человек ли Бернар, робот ли или же всего лишь создание разума Софи, сошедшей с ума в своём одиноком вечном сне, он является представителем (или представлением о нём) государства, вместо Господа Бога сопровождающего героиню в её потустороннем странствии- и не способного ни утешить её, ни понять. Память девушки, добровольно отказавшейся от обычной жизни, уготованной смертным, ради этого эрзаца бессмертия, всё чаще начинает сдавать сбой из-за вторжения непрошенного- и несущественного, как пытается уверить её Бернар, -образа юноши, с которым Софи провела ночь накануне ухода в вечность.
Любовь, что движет солнце и светила, затмевает все мертвенные, бездушные изображения, и возникающий раз за разом в сознании Софи образ мимолётного возлюбленного напоминает о тех аватарках из нашей собственной виртуальной реальности, которые дороже нам всех колесниц лидийских в блеске доспехов- поскольку принадлежат тем, кого мы любили и кого утратили навсегда.
