Трудно быть зрителем

«В каждой музыке Бах, в каждом из нас Бог»

Толстой говорил — «Не живите так подробно». Хочется добавить — не снимайте так подробно! Каждый имеет право на свой персональный ад. Сегодня я в подробностях узнала какой он был (есть) у Алексея Германа старшего.

«Когда торжествуют серые, черные все равно придут» — я думаю, есть главная мысль, которую хотел донести автор.Ярмольник! Ярмольник, хоть и научился к шестидесяти годам изображать на лице некое подобие мысли, так и остался актером второго плана. Не дожил Олег Иванович до этой роли, а жаль.

В сущности, фильм о том, о чем и так молчат все думающие люди: не такой ли будет эпоха после постпостмодернизма?, когда вопросы — Кто мы? — Откуда? — Куда мы идем? отойдут на второй план.

Что касается режиссерской работы, фильм оставляет впечатление недоработанного и на скорую руку смонтированного черновика. Что удалось передать мастерски, так это смрад от гниения плоти, нечистот, декаданса во всех его проявлениях… Сознание первично и должно определять бытие. В картине же царят разложение и боль, боль предшествует смерти, смерть разлагает материю и заполняет зловонием пространство, вытесняя жизнь и побеждая ее в итоге. И неизбежно черные приходят на смену серости…

Выворачивание кишок, юродивые в самом соку, липкая вонь и чад — Зюскинд просто плачет в стороне. Досматривали фильм мы в полупустом зале. Ну меня, закаленную после «Хрусталев, машину!» и «Иди и смотри!», боюсь, уже ничего не добьет!

В общем, мысль достаточно понятна — представьте, хоть на миг, что все это — вы и все это — в вас, и ни в ком другом более: все прочитанное, схваченное, переваренное, усвоенное, все моральные устои, заповеди, законы, привычки, стихи и тексты. Вы носитель своей культуры. Вы человек. Трудно быть человеком?

Хорошо сказал герой Ярмольника дон Румата — «То, что я с вами разговариваю еще не значит, что мы собеседуем».