О способах и целях
Что это:история знакомства профессора Ксавьера и Магнито.
На что похоже:«Люди Икс».
Зачем смотреть:получить стандартное удовольствие от динамичных сцен и нестандартное от междустрочных смыслов и хорошей драмы.
Все люди стремятся к счастью;
из этого правила нет исключений;
способы у всех разные, но цель одна
Блез Паскаль
В стране типа нашей, далёкой от комиксов, вся доступная информация о «Людях Икс» – это одноимённая трилогия 2000-2006 годов и спин-офф «Росомаха». Поэтому наше представление о Чарльзе Ксавьере и Эрике Лешнере по прозвищу Магнито составлено по образам, созданным на экране Патриком Стюартоми Йеном МакКелленом.Однако это не обыкновенные антагонисты из лагерей «добра» и «зла». Ихпротивостояние, обусловленное и объяснённое почти 50 лет назад вграфических новеллах Marvel, выходит за такиеумозрительные рамки – это нечто большее, и это нечто более реальное,более похожее на противостояние в самом человечестве. Ведь мутанты – нетолько добро и не только зло. Как, впрочем, и люди.
Брайан Сингер,затеявший 12 лет назад экранизацию «Людей Икс», всегда говорил, что егов этой истории привлекает, прежде всего, те самые аналогии конфликтамутантов и людей в реальном мире. Проблема сосуществования мутантов илюдей в разные годы существования комикса являлась ни чем иным, какметафорой проблемы сосуществования «нормальных людей» игомосексуалистов, чернокожих, евреев, коммунистов и так далее. «ЛюдейИкс ненавидит, боится и презирает… человечество ни по какой другойпричине, а только потому что они являются мутантами. Так что мы имеемздесь, преднамеренно или нет, книгу о расизме, нетерпимости ипредрассудках», – цитирует Википедия одного из создателей «ЛюдейИкс», Криса Клэрмонта. Когда сенатор Келли в самом первом фильме говорито том, что «они в наших школах, они учат наших детей», и «мы имеем право знать, кто учит наших детей»,разве это не буквальный пересказ речей Джозефа Маккарти и егосторонников в эпоху красной истерии в США? Разве не похожа фраза мамыАйсберга во втором фильме «А ты не пробовал не быть мутантом?»на распространённое в народе мнение о том, что гомосексуальность можноизгнать из человека, что это не врождённое качество? И разве не похожеразличное отношение мутанта Чарльза Ксавьера и мутанта Магнито к людямна столь же различное отношение к белым чернокожего активиста МартинаЛютера Кинга и чернокожего активиста Малькольма Икса? Глубоковатаяпроблема для комиксового кино, не так ли?
В «Первом классе»характер Магнито обретает новую глубину. Фильм начинается точно так же,как и первая «серия» франшизы – маленького Эрика в концентрационномлагере разлучают с родителями, и его гнев пробуждает в нём способностиуправлять металлом. Однако, теперь история мальчика из лагеря становитсяподробнее – на его глазах убивают маму, чтобы гнев вновь разбудил в нёммагнитные способности, и Эрик, по сути, становится очередным материаломдля нацистских медицинских исследований. Поэтому в 1962 году он,подобно многим униженным евреям, начинает свою собственную войну противнацистских преступников. Конечно, Эрик сам определяет своей цельюисключительно Шмидта/Шоу, однако сцена в аргентинском баре (куда ещёдеться порядочному нацисту после войны?) показывает нам степень егоненависти к нацистам и желание отомстить за свой народ. Говорясовременным языком, Магнито – сионист… Вернее, он мог бы им стать, еслибы не повстречал других мутантов. Восприняв мутантов, как свой народ,Магнито меняет свою идентичность – он больше не еврей, но мутант.Однако, его внутреннее желание ответить гонителям его народа остаётся,только теперь в роли гонителей выступают не фашисты, а все люди,нетерпимые к мутантам. Его мутантский национализм развивается напротяжении всего фильма, до тех пор, когда ожидаемая конфронтация сКсавьером из скрытой становится явной. В тот миг, на безымянномкубинском пляже мутанты разделились на два лагеря – сторонниковсосуществования с людьми и сторонников войны с людьми.
«Уменя есть мечта, что настанет день, когда… маленькие чёрные мальчики идевочки смогут взяться за руки с маленькими белыми мальчиками идевочками и идти вместе, подобно братьям и сестрам», – говорил всвоей знаменитой речи Мартин Лютер Кинг. Эта же мечта, в которой«чёрные» и «белые» заменены «мутантами» и «людьми» является целью всейжизни для профессора Ксавьера. «Да, я крайних взглядов. Черная расаздесь, в Северной Америке, находится в крайне тяжёлом состоянии.Покажите мне черного человека, который не крайних взглядов, и я покажукое-кого, кто нуждается в психиатрическом лечении!», – писал всвоей автобиографии Малькольм Икс. Искренне в «крайний путь», вконфронтацию верил и Магнито. Как и их реальные прототипы, Ксавьер иМагнито представляли угнетённое меньшинство, боролись за равные правадля своих братьев и, несмотря, на различные взгляды на методы этойборьбы, находили возможность и полемизировать, и сотрудничать. Как,впрочем, и все остальные мутанты, менявшие с течением времени своивзгляды и переходившие из одного лагеря в другой.
То,что эта, наиболее интересная и взрослая сторона комикса, не былавыброшена при создании линейки фильмов о Людях Икс, радует больше всего.Живой, невыдуманный, горячий конфликт мировоззрений, вынесенный наэкран, ставит Людей Икс на голову выше любого другого комиксового киносо стандартным противостоянием хороших и негодяев. Основное правилофантастики – реальные образы, реальный конфликт, помещенный вфантастические условия намного лучше любого, самого изощрённого, новыдуманного образа или конфликта. Так создавалась хорошая фантастика – влитературе и в кино.
Серьёзнаяпроблематика фильма требует серьёзных исполнителей, таких как ПатрикСтюарт или Йен МакКеллен. В «Первом классе» их заменили Джеймс МакЭвойи Майкл Фассбендер.В таланте первого мы многократно могли убедиться, а второй был для всехтёмной лошадкой. Однако оказался настолько убедителен и ярок в образемолодого Магнито, что критика в один голос заговорила о новой яркойзвезде Голливуда. Холодный и ироничный Магнито Йена МакКелленаугадывается в персонаже Фассбендера, однако его молодость и свежестьвоспоминаний и боли дают совершенно полную характеристику Магнито.Теперь то, живое и жестокое, скрываемое им многие годы внутри, объясняетцельность характера и фанатичное упорство в неравной войне с людьми.Без этой охоты на нацистов, без способности поддаться ослепляющей жаждемести, не было бы железного Магнито предыдущей трилогии.
Сдругой стороны, добрый и обаятельный профессор Ксавьер, рассказывающийученикам об эволюции, оказывается не бывшим супергероем, не одержимымизобретателем, размякшим на старости лет, а вполне живым и небезгрешнымчеловеком. Молодой преподаватель Чарльз, пьющий пиво на скорость иклеющий студенток в баре всё так же добр и обаятелен. Его безграничнаявера в победу разума и милосердия в человеке над «страхом иного» была внём уже в 1962 году. Мы не видим на его столике фотографии доктора Кингаили Ганди, лишь портрет Эйнштейна. Но идеология ненасилия и примиренияКсавьера ясна и крепка, как и 50 лет спустя. Несмотря на человеческие«слабости», которые, возможно, были одной из причин симпатии Ксавьера кчеловечеству.
Нобез ложки дёгтя тут не обойдётся. Иначе кто-то подумает, что я требую«Оскара» для МакЭвоя и Фассбендера. Если в оригинальной трилогии зазвериную харизму и необъяснимую притягательность целиком отвечал ХьюДжекман, то при просмотре «Первого класса» возникает едва заметноеощущение отчуждённости и отстранённости зрителя. Если за Росомахойпросто интересно наблюдать, независимо от происходящего на экране (начто и был расчёт при работе над «Росомахой»), то в«Первом классе» этого якоря внимания просто нет. Каждому зрителюпонравится свой персонаж, но народной любви не сыщет никто.
Мэттью Вон, рискнувший поднять такой проект после стёбных «Звёздной пыли» и «Пипца»,был явно уверен в себе и в своей команде. В обсуждении фильма,подобного «Людям Икс», говорить о спецэффектах – занятие бессмысленное,поскольку весь фильм практически из них и состоит. Однако в «Первомклассе» Вон принял совершенно другую «веру» – вмешательство компьютерабыло минимизировано. Если любому другому камерону понадобится что-товзорвать, например – лодку, он даст указание группе CGI. Мэттью Вонразрушает пускай макет лодки, но реальный – со щепками, занавесками изаклёпками. Большую часть комплиментов в кои-то веки вызываютдраматичные ситуации и актёрская игра, а не эпичность плана илипрорисовка взрыва. В «Тёмном рыцаре»самой запоминающейся сценой для меня всегда была «дилемма заключённого»на примере двух заминированных паромов. В «Первом классе» подобныемоменты тоже оказываются определяющими.
Среди ярких второстепенных ролей, которыми комиксы обычно богаты, ожидаемо блистательно отработал Кевин Бейкон– такого мудака ещё надо поискать. Со времён «Спящих»он застолбил себе столик в кафе «Главные злодеи Голливуда». Мерзкий,стильный и ироничный – можно найти схожести с полковником Хансом Ландой,но лучше не искать. У Бейкона свой, не менее яркий фашистский выродок.
Дженьюери Джонси Дженнифер Лоуренс, от которых ждали какого-то сюрприза, оказались малоинтересны. А порадовали своим коротким, но ярким появлением Майкл Айронсайд,по которому я после прохождения тибериумных войн соскучился, и ещё одинважный дядька. Его встретят Ксавьер и Магнито в баре во время вербовкимутантов для своей школы. Уверен, кто-то уже заспойлерил эту сцену, но вваших же интересах быть к ней неподготовленным.
И, напоследок – обратите внимание на музыку Генри Джекмана. Она напоминает композиции Ханса Циммера для “Начала“, но задачу свою выполняет на все 100%.
Вердикт:Как сказал Роджер Эберт «Это не великое комикс-кино, как «Человек-паук 2», но и не плохое, как «Тор». Подпишусь. Это очень хорошее комикс-кино. И, слава Богу, не в 3D.
Денис Куклин, Оригинал
