Убийство священного оленя | Рецензия

Щепотку «Клыка» вам в «Лобстер»

Николь Кидман и Коллин Фаррелл разыгрывают греческую трагедию в коридорах больницы

Главный герой — примерный семьянин и успешный врач. Однажды он допустит ошибку на операционном столе. А все ошибки имеют свою цену, порой очень дорогую. Как принято в древнегреческих трагедиях, герою придется не просто сделать трудный выбор, а понять, как его совершить.

Уже название фильма отсылает к античной трагедии Еврипида «Ифигения в Авлиде». Но Лантимос не так прост, хоть сюжеты и пересекаются. Автор загоняет героев в такие углы, из которых сложно выпутаться. А вместе с тем и зрителю. Тревожность, напряжение нарастают с каждой сценой.

Станет неуютно, как только на фоне заиграет Stabat mater Шуберта. Но потом на экране появится Барри Кеоган. Схожий отрицательной харизмой с Эзрой Миллером, он одним взглядом вызывает мурашки.

Наряду с ним нервничать заставляют отстраненные Коллин Фаррелл и Николь Кидман. Актеры безучастно произносят реплику за репликой, неспешно передвигаясь по дому и больнице. Лантимосу с легкостью удается создать вязкую, устрашающую атмосферу. Коридоры сужаются, музыка становится оглушающей, девочка в инвалидной коляске говорит плачущему кровью брату: «Можно я заберу твой mp3-плеер, когда ты умрешь?».

Смешивая драму и триллер Лантимос избегает присущих жанрам клише. Но умудряется при этом вызывать местами смех, пусть и нервный. Режиссер не пытается запутать зрителя, плести хитроумную интригу. Догадливые сразу понимают, перед каким выбором предстанет герой, когда дочь Стива будет писать сочинение об Ифигении. Публике останется только гадать, кто станет жертвенной ланью.

«Убийство священного оленя» походит на театральное представление из-за схематичного поведения персонажей. Их удел — страдать, также как страдали из-за дикого эксперимента герои в «Лобстере» или насильной изоляции в «Клыке».

Местами сюрреалистичный, как предыдущие работы режиссера, «Олень» вбивается в память. Хочешь ты этого или нет. Оторваться от происходящего на экране становится невозможным даже на финальных титрах. Перед глазами все еще стоит открывающая сцена операции на сердце и финальная — с кетчупом на картошке фри.

Йоргос Лантимос нарочито сделал героев не симпатичными, а некоторые кадры откровенно отвратительными. Он расставил акценты на том, что останется за кадром. Что есть справедливость? Какова цена? Кто ее назначает? Есть ли жертва грехом? Можно ли грех вообще искупить?

Просто стоит помнить, что каждое действие имеет последствия.