Британская, да и американская пресса отчего-то дружно сравнивают «Последнее королевство» с «Игрой престолов». И при этом общий рейтинг сериала зашкаливает — 92% на Томатах. Означает ли это, что «Последнее королевство» лучше «Игры престолов»?
Отчасти, такое сравнение уместно, если рассматриваеть «Последнее королевство» как попытку показать, кто тут главный по эпическим сериалам — США или Великобритания. Но на самом деле, это похоже на решающий матч между «Ливерпулем» и «Юта Джазом» — пока одни пинают мяч в ворота, другие бросают его в кольцо. Кто победит? Румынские гимнастки, наверное.
«Последнее королевство» основано на серии романов «Саксонские хроники» Бернарда Корнуэлла, как и «Игра престолов» основана на «Песнях льда и пламени» Джорджа Р. Мартина. Казалось бы, тут сходства и заканчиваются. Мартин выдумал свою вселенную, поместив её жителей в псевдосредневековые обстоятельства, дополненные драконами, зомби, и волшебством. Корнуэлл описывает период британской истории, когда Великая языческая армия захватила почти всю саксонскую Англию, и противостоять ей мог один лишь Уэссекс с Альфредом во главе. Одним из достоинств «Игры престолов» является то, что мы никак не можем знать, что произойдёт в следующей серии. В «Последнем королевстве» мы знаем всё — даты, битвы, договоры, последствия.
Впрочем, Корнуэлл, как и все хорошие авторы исторических романов, умеет находить в жёстко зафиксированных исторических событиях возможности для художественного вымысла. Если вы не знаете, то это именно Корнуэлл — автор романов о королевском стрелке Шарпе, по которым сняли популярный в 1990-е сериал с Шоном Бином (Эддард Старк) в заглавной роли. В «Саксонских хрониках» он делает главным героем сакса Утреда, который в детстве стал пленником и рабом данов, но в итоге был принят в семью своего похитителя и убийцы своего отца, восприняв его, как своего нового папу (такого драматического обстоятельства у Мартина точно не было). В итоге все «Саксонские хроники» подчинены одному важному мотиву — сосуществованию двух культур, двух мировоззрений, двух путей в одном человеке и в одной стране. И здесь пути Корнуэлла и Мартина расходятся.
Мне, как читателю и зрителю, очень нравится умение Мартина создавать миры, культуры, наделять их историей, правилами, фольклором. Но я вижу, что Мартин настолько любит созданные им миры и культуры, что тщательно оберегает их красоту от смешивания, столкновения и растворения друг в друге, приводящие их, в глазах Мартина, к гибели. А ведь наш мир, наша история и есть история культур и мировоззрений, которые постоянно смешиваются, взаимообогащаются и взаимоуничтожаются. Можно посмотреть на религии в Вестеросе и Эссосе, которые разнообразны, интересны, глубоко проработаны, но никак не влияют друг на друга, особенно вера в Старых Богов и вера в Семерых, которые тысячи лет живут рядом, каждая сама по себе. В нашем мире они бы создали сотни сект разной степени взаимопроникновения, вспыхивали бы религиозные конфликты, возникали бы ереси. Именно поэтому появление Его Воробейшества стало глотком свежего воздуха, как усложнение созданного.
«Последнее королевство» черпает конфликт из реальности, и здесь оно больше походит на сериал «Викинги». Последний был создан History Channel, поэтому первый сезон смахивал на красивый документальный цикл о культуре скандинавских народов. Со временем, он распространился в Англию и Франкию, скоро викинги поплывут на Сицилию, и мы знаем это из истории, но сериал не становится менее интересным от того, что мы это знаем. Я знаю, как именно погибнет Рагнар Лодброк, я знаю судьбу всех его сыновей, потому что это случившаяся история. Но сериал интересен тем, что он стал историей обстоятельств, историей характеров с разным мировоззрением, разными традициями, разным отношением к одним и тем же вещам и явлениям. Это сериал о людях, какими они были, как они только постигали то, что мы давно знаем, как они мучительно прокладывали дорогу в сторону, которая — и мы опять это знаем — была путём гибели или славы. Викинги со всей их воинственной политикой, упрямой гордостью, легендарностью их имён, величием их богов, были обречены. А саксы и франки с их слабостью, трусливостью, христианскими милосердием и учёностью и христианскими же коварством и ксенофобией восторжествуют. Но от этого история не становится менее интересной.
«Последнее королевство» исторически отодвинуто от «Викингов» на несколько десятилетий. Маленький мальчик, которого Эгберт в «Викингах» отправляет в Рим, в «Последнем королевстве» занимает трон Уэссекса. Дети Рагнара из «Викингов» повели тысячи данов в Британию и осуществили мечту отца — разделили остров между данами и саксами. Оба сериала смотрят на одну историю с разных сторон и немного расходясь во времени, но это одна и та же история с одними и теми же процессами и конфликтами — этническими, религиозными, моральными и даже конфликтами военно-тактических концепций.
Единственное, чего не достаёт «Последнему королевству», так это внимания к деталям. Корнуэлл, а за ним и сценаристы, так спешат перетащить Утреда к очередному событию, что забывают объяснить, что и почему происходило в прошлой сцене на фоне. «Викинги» не торопятся, они с удовольствием остановятся и расскажут у костра историю о сотворении мира, проведут 10-минутный ритуал освящения земли перед вспашкой, обсудят культурные различия, поделятся мыслями о наследии римлян. Утреду и Альфреду некогда, у них враг у ворот. Но всё же сходств больше именно у этих двух сериалов.
С другой стороны, Корнуэлл в чём-то похож на Мартина — он, в отличие от «Викингов», безжалостен к персонажам. Я даю гарантию неприкосновенности Альфреду, потому что у него впереди много дел по учебнику истории, и Утреду, потому что он протагонист, и обречён жить до самого конца. Но никто более не защищён от смерти, даже самый симпатичный и колоритный. И шок от их смертей, и от того, как именно они умерли, оказывается иногда сильнее, чем в «Игре престолов».
И последнее сравнение — Корнуэлл создаёт шаблонно противоречивых персонажей. Он пишет, в отличие от Мартина, очень быстро, поэтому его герои часто говорят фразами из боевиков, но они почему-то «дышат». Они совершают поступки, которые мы не одобряем, или которые мы не можем простить. При этом нам не предлагают, как в «Игре престолов», отстраниться от всех и наслаждаться зрелищем со стороны, потому что «здесь все плохие и способны на всякое». Нет, как раз у Мартина полно куда более морально чистеньких героев, вроде того же Джона Сноу или Тириона Ланнистера (да, представьте себе, он морально безупречен). В «Последнем королевстве» нам упорно твердят — вот этот парень молодец, его дело правое, он родину защищает, и тут — бац — он делает какую-то мерзость. Но нас подталкивают в зад: «Ну, ничего, бывает, но вообще он хороший. Побежали дальше, там много интересного!». И злость, мерзость, глупость творят все, в отличие от «Игры престолов». Не потому что сериал исторический, и это время такое. Потому что люди такие.
Главный летописец у PR agency “Bagels&Letters”