Чего не ожидал, идя в кинотеатр на премьеру «ДухLess», так это хорошего кино. Но, вопреки «не-ожиданиям», фильм оказался очень хорошим.
Роман «ДухLess» Сергея Минаева принято поругивать, отмечая в то же время, что это пока единственная попытка дать право голоса в литературе офисному работнику. И, хотя суть офисного работника не изменилась со времён гоголевских и чеховских клерков-чиновников, лёгкое влияние потребительства дало клеркам новое поле для поисков смысла жизни. Они его там ищут и находят. И эти миллионы ищущих клерков должны были оказаться на большом экране.
Больше, чем плохие фильмы, я не люблю плохие романы, которые бросаешь на середине от скуки. Поэтому я не читал первоисточник, и не буду сравнивать кино с книгой. Но я при этом понимаю, что фильм оказался лучше. Это редчайшее явление. Тем не менее, примерно половине критиков «ДухLess» не понравился. Поэтому для начала я должен объяснить, что же мне приглянулось.
Прежде всего – картинка. Она, конечно, быстрая, яркая, гламурная – в общем, «клиповая». Но при этом оператор умело подражает не современным западным клипам, а современному голливудскому кино, которое тоже выросло из клипов – Финчер, Бэй, Кэмерон и многие другие на заре карьеры сталкивались с музыкальным видео. Такая манера очень хороша не для экшена, как может показаться, а для повествовательного кино. Такие ракурсы и такое движение камеры всегда максимально используются в начале фильма, когда нужно вкратце рассказать зрителю о персонаже или ввести его в мир на экране. Потом монтаж замедляется, камера всё больше сосредотачивается на лицах и эмоциях героев, а не на физических действиях или перемещениях. Вспомните «Бойцовский клуб» – там та же самая история. Оператор Фёдор Ляссочень верно идёт по этому пути – от игриво-весёлых зарисовок до сосредоточения на внутренних переживаниях. Штамп, банальность – момент поездки на мотороллере, когда развеваемые ветром волосы Юли окутывают лицо Макса, спустя полчаса оправдывается наложением этого кадра на бегство Юли от Макса, на том же мотороллере, и теперь волосы трепещут в пустоте. А проход Макса по отельному номеру с отпихиванием проституток – это же практически Гай Ричи!
Далее – Данила Козловский. Я видел его только в «Мы из будущего», и там он меня не впечатлил. (правда, меня в таком фильме и Марлон Брандо бы не впечатлил). Но в «ДухLess» он растворился в Максе, он стал Максом, он создал Макса – Козловский органичен настолько, насколько вообще позволяет сценарий по роману Минаева. Макс отталкивает поначалу, это естественно. И он отталкивает в конце, но Козловскому удалось заставить такого противника корпоративной культуры, как меня, почувствовать небольшую и несмелую симпатию к его герою. Это было, дейтвительно, неожиданное и удивительное ощущение. Вообще, он хорош во многих «жанровых» сценах – комедийных, драматических, романтических – и у него явно большое будущее в российском кино. Только надо не сниматься в пошлости типа «Мы из будущего», и всё будет хорошо.
Из других актёров, конечно же, можно выделить Артура Смольянинова – его уже называли молодым Де Ниро и юным Пачино, и я с этим до сих пор согласен. Беда только, что с главными ролями в больших фильмах у Смольянинова «напряг» (как и у снимавшегося тут же Михаила Ефремова). Слишком уж Артур острохарактерный актёр, слишком яркий и интересный. Для него нужен мега-сценарий и симбиоз гения с тираном в качестве режиссёра. Таких в России пока не видать.
И, конечно, сценарий – книгу переработали, осовременили добавили всю линию с молодыми бунтарями, , «повысили» главного героя до топ-менеджера банка, и – главное – дали ему возможность измениться и стать хоть чуточку симпатичным для зрителя. Вообще, хорошее кино о говённой современности отличается от гениального кино о говённой современности только тем, что гениальное кино всегда в конце даёт надежду. Причём так, что ты веришь. Видеть говно – талант, но видеть проблеск в говне – это нечто большее.
Вообще, раз уж я заговорил о сценарии, дам цитату из интервью продюсера Дмитрия Рудовского «Известиям»:
«Мы входили в проект последними — jump in, как говорят за границей. И в это же время мы с Федором Бондарчуком разрабатывали проект современного «Евгения Онегина». У нас были пробы, где Петя Федоров исполнял роль Онегина, а Данила Козловский — Ленского. После проб я Федору предложил поменять их местами. Петя — более взрывной, эмоциональный, Данила — чуть надменный, чуть циничный, немного в себе, с ироничной улыбкой. Но на этом моменте мы и остановились, потому что сценарий, который нам принесли, нас не устраивал. А когда нам показали сценарий «Духless», мы отказались от идеи экранизировать «Онегина», потому что фактически увидели то, что мы хотели сказать экранизацией Пушкина. «Духless» — это современная драма, повторяющая архетипическую историю, для России близкую и понятную».
Выйдя из кинотеатра, я долго не мог каталогизировать этот фильм, найти ему аналог. Но Рудовский сказал это за меня. Фильм «ДухLess» – это «Онегин». Пусть не такой великий, не такой прозорливый, не такой всеохватный, но всё же «Онегин». Он не станет классикой или шедевром, но он даёт очень большую надежду. Не на выход топ-менеджеров из духовного кризиса, нет. На российское кино. И, что интересно, предлагает народу для использования множество крылатых фраз, вроде «Революции нужны мученики, а не придурки».
